— Алена… Алена… Не помню… — Ирина мысленно прокручивала в голове возможные образы, но не могла уловить ни один из них.

— Зови, — четко ответила дежурному, решив разобраться по ходу дела и выжидательно посмотрела на дверь.

Негромко постучавшись, в кабинет вошла невысокого роста блондинка. Ее лицо показалось Ирине смутно знакомым, но где видела ее раньше, вспомнить так и не смогла. Заплаканные глаза явственно говорили о сильных переживаниях, а странный, какой-то затравленный взгляд и вовсе не предвещал ничего хорошего.

— Здравствуйте… Ирина… Сергеевна… — Слова явно давались Алене с большим трудом. Она будто кого-то опасалась и постоянно оборачивалась на дверь.

— Здравствуйте, присаживайтесь.

Ирина кивнула посетительнице на один из свободных стульев, опустилась в свое кресло и откинулась на спинку. Едва слышно вздохнула, предполагая тяжелый диалог — хорошее начало первого рабочего дня, ничего не скажешь. Обычно в таком виде к ней приходили потерпевшие или родственники задержанных, которые сразу же принимались о чем-то слезно умолять. Чаще всего о том, чего она сделать была не в силах. Но вид слез и рассказы о поломанных судьбах сильно влияли на эмоциональное состояние. Поневоле содрогаешься, когда кто-то смотрит на тебя как на бога, когда кто-то готов или в буквальном смысле становится перед тобой на колени. Даже спустя столько лет работы в органах Ирина так и не смогла привыкнуть к подобным сценам. И поэтому сейчас внутренне подобралась, приготовившись к эмоциональной защите.

Посетительница молчала и изучала ее с плохо скрываемым удивлением. Ирина нервно повела плечами, невольно раздражаясь от такого назойливого внимания. Очень надеялась, что девушка адекватна и помощь со стороны не понадобится. Не хотелось бы шумихи в первый день. Да и вообще, она не готова к разборкам. Усталость вдруг навалилась как-то разом. Буквально за одну секунду будто гири на плечах повисли и накатило странное волнение.

— Может, воды? Или лучше чай? — Не дожидаясь ее согласия, Ирина встала из-за стола и достала чашки. Успокоиться сейчас не помешает никому.

— Вы меня не помните?

Тихий голос Алены ударил в спину, заставив непроизвольно вздрогнуть и пролить чай. Ирина закусила губу от досады и заставила себя продолжить разливать напиток. Очень неудобно было признаваться, что никого не помнит, но выхода не было. Развернувшись, она мягко улыбнулась и покачала головой.

— Простите, нет… А вы по какому вопросу?

Алена еще больше смутилась и опять обернулась на дверь. Затем повернулась и вновь впечаталась взглядом в лицо Ирины, пристально разглядывая. Такое поведение посетительницы сильно нервировало, а откуда-то из подсознания поднималась волна возмущения. Сколько можно пялиться? Она что, рыбка в аквариуме?

— Так вы по какому вопросу? — Ирина повторила свой вопрос резче и грубее, чем планировала.

— Я Алена… Я… Жена Димы… Помните? — делая внушительные паузы в словах, ответила Алена.

— Какого Димы? — Ирина не сразу сообразила, о ком речь. Точнее, даже не могла подумать, что она говорит о ее Диме. А потом мысли завертелись жутким хороводом. Дмитрий… Алена… Перед глазами мелькали какие-то сцены, обрывки разговоров.

«Дим, посмотри на меня пожалуйста. Что-то не так?» — услышала она свой голос и внутренне содрогнулась.

Дмитрий. Алена. И рапорт об увольнении…

— Простите, я не должна была приходить… Тем более обещала Димуле… Но я не могу. Не смогла. Выслушайте меня, пожалуйста… Умоляю вас!

Какое-то время Ирина еще слышала ее голос, но с каждой секундой он звучал все тише, разбиваясь о броню в сознании. Она только видела, как двигаются ее губы и стекают слезы по щекам, но никак не реагировала. Ощущение внутреннего разрыва полностью поглотило ее. Ирина будто неслась на машине на огромной скорости, давила на тормоза, а они не срабатывали. Каждая новая сцена, что всплывала перед глазами, как новое препятствие на дороге, которые с трудом удавалось объезжать. Но она знала, что все равно сейчас врежется и разлетится на мелкие кусочки. Дело всего лишь нескольких секунд.

Перед глазами замелькали картинки в хаотичном порядке, постепенно выстраиваясь в четкую линию. Она с ужасом смотрела события своей жизни и ощущала, как липкие мурашки разбегаются по коже. Память стремительно возвращалась, но чем больше вспоминала Ирина, тем больше хотелось все забыть. Ее как будто вытолкнули из воды к берегу, а теперь быстро затягивали обратно в воронку.

Руки и ноги стал ватными, чашка вылетела из ладоней, но Ирина даже не услышала звона разбившейся посуды, только увидела брызги осколков. Она все вспомнила и разбилась… Не чашка разбилась. Она сама…

— Ирина, вы слышите меня? — Алена потрясла ее за плечо, возвращая в суровую реальность.

— Я… да… — единственное, что смогла выдавить из себя Ирина. Судорожно втянула носом воздух и рухнула в кресло.

— Вы не понимаете. Димочка вернулся к вам из жалости… а у нас семья, малыш скоро будет. — Алена с нежностью погладила свой плоский живот и вновь посмотрела на нее. — Он не любит вас. Он же ушел от вас…

— С первым рабочим днем, Ирина Сергевна.

Другой голос. Мужской. Знакомый. Ирина подняла глаза и увидела Стаса. Так получилось, что он единственный, кто мог спасти ее сейчас.

— Стас. — Она поднялась и, слегка покачнувшись, шагнула к нему. — Помоги… мне нужно на воздух…

Ирина направилась в его сторону, но Алена преградила ей дорогу, рухнув на колени.

— Ирина Сергеевна, пожалуйста, отпустите Димочку. Не удерживайте его. Ведь он с вами будет несчастен. Отпустите его! Если вы его любите, то отпустите…

Ирина вздрогнула и остановилась, в ужасе глядя на Алену. Не могла пошевелиться, тело словно парализовало от шока и непонимания. Все силы уходили на то, чтобы сохранить внешнюю невозмутимость, хотя внутри творился полнейший раздрай.

Стас в растерянности смотрел на смертельно бледное лицо Ямпольской и отчаянно не понимал, как опять умудрился оказаться в гуще событий. Ведь не собирался заходить к Ирине, решив, что успеется… потом. Поздороваться можно и столкнувшись в коридоре или по работе, а специально что-то делать был не намерен. Ему оно нахрен не надо, но каким-то непостижимым образом он все же оказался здесь!

Увидел в коридоре шугаревскую бабу и сразу почувствовал неладное. Надо было просто написать Дмитрию, и пусть бы сами распутывали свои семейные проблемы, но тот уехал… Идиот!

— Я вас умоляю… наш сын должен родиться в полной семье!

Стас раздраженно выдохнул и вновь посмотрел на Ирину. Та стала не просто бледная, а какая-то сине-зеленая. Впала в ступор, лишь плечи странно подрагивали. Напрягало то, что она ничего не говорила, не плакала, даже не двигалась. Пора было заканчивать этот убогий концерт.

«Да я-то, блядь, причем!» — прорычал он мысленно и, стиснув зубы, резко подался вперед. Дотронулся до плеча Ирины, чтобы переключить внимание на себя.

— Ир…

Она вздрогнула и качнулась в сторону. Ладно хоть не стала сопротивляться и доверилась его рукам. Не обращая никакого внимания на стенания истеричной бабы, Стас уверенно повел Ирину к двери.

До этого она нечасто обращалась к нему за помощью. А сейчас первый раз попросила. Не как начальник, а просто как человек, оказавшийся в трудном положении. Как женщина, которая нуждается в помощи. Стас бы в любом случае не оставил ее сейчас, но интуитивно почувствовал, как она нуждается именно в нем, и на душе стало теплее.

По коридору Ирина шла довольно твердым шагом, но Стас все равно слегка поддерживал ее за локоть, готовый в любой момент подхватить, если понадобится.

В немом молчании вышли на улицу. Морозный, порывистый ветер сразу пробрался под одежду, заставив поежиться, но Ирина никак не отреагировала. Ей было совершенно все равно, не чувствовала ни холода, ни ветра. Внутри полыхало такое пламя отчаяния, что заглушала все остальные чувства.

— Моего водителя сейчас нет… — с трудом выдавила она из себя, обращаясь к Стасу. — Подвези меня. Я не могу… сама за руль, — мельком взглянула на свои трясущиеся руки и направилась к его машине.